Филозоп А. А. Терапия творческим общением с литературой в практической геронтопсихологии (на примере творческого общения с произведениями М. М. Пришвина)
ВВЕДЕНИЕ
Терапия духовной культурой (ТДК), объединяющая разнообразные приемы и методы лечебного, профилактического и развивающего воздействия на пожилого пациента духовным опытом человеческой культуры, в последние десятилетия находит свое широкое применение, как в зарубежной, так и в отечественной геронтологической практике. «Дефицитарные модели» терапии в пожилом возрасте в настоящее время вытесняет дифференцированный взгляд на этот возрастной этап жизнедеятельности личности. Несмотря на то, что проблема творческой продуктивности в поздние годы жизни по-прежнему порождает многочисленные дискуссии среди геронтопсихологов, различные психотерапевтические школы сходятся во мнении о том, что креативным (творческим) потенциалом обладает каждая личность, независимо от возраста, социального и профессионального статуса.
Программы психологической и психотерапевтической помощи лицам позднего возраста, разработанные на основе ТДК, как правило, имеют следующие цели: во-первых, — повышение качества жизни пожилых пациентов, во-вторых, — профилактика расстройств адаптации при прохождении «кризиса старости», в-третьих, — формирование стратегии независимости в позднем возрасте, в-четвертых, — интеграция пожилых пациентов в общество (Краснова, 2002).
Терапия творческим общением с литературой — это одна из методик отечественного варианта клинической ТДК — Терапии творческим самовыражением М. Е. Бурно (ТТСБ). Сущность ТТСБ, как клинико-психотерапевтического метода состоит в лечебном преподавании элементов клинической психиатрии, психотерапии, характерологии, естествознания в процессе разнообразного творческого самовыражения пациентов с целью помочь им научиться творчески, то есть «по-своему» личностно выразить себя сообразно своим природным особенностям (Бурно, 2006). Автор ТТСБ дает следующие обобщенное определение своего метода: «это терапия счастьем быть самим собой (сообразно своей природе) с осознанием своей общественной полезности» (Бурно, 1999: 341).
ТЕРАПИЯ ТВОРЧЕСКИМ ОБЩЕНИЕМ С ЛИТЕРАТУРОЙ: КЛИНИКО-ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ ПОДХОД
В отечественных работах по психиатрии и по библиотечному делу, опубликованных еще в XIX столетии, уже можно обнаружить данные о применении в лечебных целях литературных произведений. Так П. П. Малиновский полагает, что пациентов психиатрических клиник, наряду с лечением «аптечным» и лечением «гигиеническим», следует подвергать и лечению посредством «впечатлений». Под последними он понимает путешествия, рисование, рукоделие, садоводство, а также чтение (Малиновский, 1960). В учебнике русского врача И. Е. Дядьковского «Общая терапия» (1836 г.) чтению отводится одно из ведущих мест среди психотерапевтических методов лечебного воздействия. Киевский библиотекарь П. П. Должников называет книгу «аптекой для души» (Краснящих, 2005: 2–5).
В XX веке усиление интереса к изучению воздействия чтения литературных произведений на психику отмечается и в практической психологии, и в медицине. В 1916 году на стыке психологии и литературоведения Н. А. Рубакиным, писателем и библиографом, в Женевском педагогическом институте предпринята попытка создания нового направления в науке — библиопсихологии. Целью новой науки Н. А. Рубакин провозглашает исследование социально-психологического воздействия книги. Сфера его научных поисков — описание социопсихотипов массового читателя и определение эффективного механизма формирования мотивации на чтение литературы, имеющей художественные достоинства или отражающей достижения научной мысли (там же).
С конца 60-х годов и на протяжении более чем двух десятилетий библиограф А. М. Миллер разрабатывала теорию и методику нормализации и оптимизации психического состояния посредством чтения пациентом специальным образом подобранной литературы. В разработке индивидуальной системы чтения, имеющей психотерапевтическое действие, А. М. Миллер основную роль отводила максимальному сходству сюжетной и смысловой линий литературного произведения с актуальной жизненной ситуацией, в которой находится пациент (Осипова, 2000).
В настоящее время в практической психологии коррекционно-развивающие воздействия библиотерапии условно разделяют на неспецифические и специфические. К неспецифическим воздействиям относят те, которые характеризуются широтой и универсальностью своего влияния на все стороны личности и имеют своим результатом, например, эстетическое удовольствие, стабилизацию чувства уверенности в собственных силах, понижение уровня тревожности и т. п. Специфические — имеют более узкую специальную направленность на личность или на какой-либо психический процесс — это контроль, эмоциональная проработка, тренировка и разрешение интер- и интрапсихического конфликтов (там же).
В отечественной психотерапии концепция применения «лечебного чтения» разрабатывалась и В. Е. Рожновым, и А. Е. Алексейчиком, но наиболее полное свое воплощение она нашла в ТТСБ (Бурно, 1999).
Терапия творческим общением с литературой, искусством, наукой — это неотъемлемая составляющая ТТСБ. Как указывает М. Е. Бурно, Терапия творческим общением с литературой «это не просто чтение рассказов (…), а осознанное творческое, целебное изучение произведений литературы (…) для поиска, уточнения своего жизненного пути» (там же: 150). «Высвечивание» и осознание самобытности своей личности у пациента, проходящего курс ТТСБ, происходит посредством соотнесения своей «душевной организации», нахождения созвучного и чуждого в характерологическом рисунке автора и героев литературного произведения, которое оказало на него эмоционально активизирующее влияние. Творческое общение с литературой помогает уменьшить у пожилого пациента уровень тревожности, смягчает чувство безысходности, порождает более или менее выраженное творческое вдохновение с доброжелательным поиском вокруг себя любви в широком и узком ее понимании. Пробуждается желание к творческой деятельности, отчетливее пожилой человек видит свой путь-предназначение как на отрезке жизни, уже оставшемся в прошлом, так и в повседневной жизни, обогащая настоящее светлым переживанием смысла (Бурно, 1999).
Терапевтическая ценность творческогообщения с литературой обусловливается сущностью природы креативного механизма, как такового — целебного оживления индивидуальности пациента — терапевтически творческого переживания-вдохновения (Бурно, 2006).
Сущность психологического воздействия творческогообщения с литературой может быть раскрыта через понимание активности личности, как всегда преобразующей, а не приспособительной активности, то есть творчества в самом широком смысле этого слова. В акте творчества личность как бы заново воссоздает окружающий мир сообразно своему «Я». Кроме того, как отмечает Л. И. Анцыферова, «особое направление творчества человека — это созидание им себя, своего внутреннего мира, собственной душевной жизни» (Анцыферова, 2004: 357). В таком случае «творческий диалог» с литературным произведением представляет собой процесс сотворчества собственного «жизненного пространства» — идентификацию с личностью автора и его творением или, напротив, невозможность подобного слияния. Это помогает пожилому человеку отчетливее, более ясно увидеть, почувствовать устойчивые грани собственной личности (характерологический радикал), уникальность и неповторимость своего «Я» в соотнесении со своим прошлым, настоящим и будущим.
Клинико-психологический подход в терапии творческим общением с литературой, разработанный нами для геронтопсихологической практики, предполагает рассмотрение художественного текста, а также анализ клинико-характерологического личностного портрета автора литературного произведения, как выражение доминантных аспектов его психологической реальности (субъективной картины мира), природного ядра характера и стратегий освоения возраста в их неразрывном единстве (Филозоп, 2007: 5–12). Основными целями применения терапии творческим общением с литературой здесь выступают: 1) помощь пожилому человеку в разрешении «кризиса старости»; 2) повышение психологической составляющей качества жизни соматических пациентов позднего возраста; 3) помощь в достижении личностного акме на завершающем отрезке жизненного пути, сообразно природным особенностям своей душевной (характерологической) организации.
МЕТОДИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ОРГАНИЗАЦИИ ЗАНЯТИЙ ТЕРАПИИ ТВОРЧЕСКОГО ОБЩЕНИЯ С ЛИТЕРАТУРОЙ НА ПРИМЕРЕ ТВОРЧЕСКОГО ОБЩЕНИЯ С ПРОИЗВЕДЕНИЯМИ М. М. ПРИШВИНА
Изучение личности и литературного наследия М. М. Пришвина традиционно применяется в отечественной педагогической и психологической практике в воспитательно-развивающем процессе младших школьников и подростков. Между тем, жизненный и творческий путь М. М. Пришвина в поздние годы, как личности, писателя и философа, является ярким примером гармоничного разрешения психологических коллизий «кризиса старости» человеком с замкнуто-углубленным душевным складом. А, следовательно, творческое общение с литературным миром М. М. Пришвина и творческое изучение его личностного портрета с клинико-психологических позиций, не менее терапевтически ценно и для лиц пожилого возраста, которые, по мнению Г. С. Абрамовой пытаются в поздние годы обрести целостность переживания собственной жизни (Абрамова, 2001). Н. Ф. Шахматов отмечает, что подобное переживание пожилого человека всегда отражает его положительный итог нахождения согласованного отношения к своему прошлому, настоящему и будущему, удовлетворенности актуальной жизненной ситуацией (Шахматов, 1996). «Спокойное и созерцательное отношение к собственному старению, к тому, что оно несет с собой, открытие новых радостей в жизни — все это, по сути, составляет комплекс свойств, получивший название «старческая мудрость» (там же: 69).
Рассмотрим основные методические аспекты применения клинико-психологического подхода в «целебном» общении лиц позднего возраста с литературным миром М. М. Пришвина.
Ведущая форма работы в предлагаемом подходе — групповая. Группа терапии творческого общения с литературой — это клиническая группа творческого самовыражения, а не психологически-ориентированная (тренинговая) группа. Познание собственной индивидуальности и душевных затруднений в клинической группе идет не от общих психологических норм жизни, не от мнения членов группы и ее руководителя, а на основе клинического, психолого-типологического просвещения, при этом от участников в терапевтическом процессе не требуется интенсивного взаимодействия друг с другом и максимального самораскрытия (Бурно, 1999).
Групповые занятия следует проводить в уютной обстановке «психотерапевтической гостиной» с чаепитием, свечами. Численный состав группы 8–15 человек. Участником групповых занятий не может быть пожилой человек, страдающий психическим расстройством, деменцией, имеющий выраженные физические дефекты, а также испытывающий устойчивую неприязнь к какому-либо другому члену группы.
Погружение в литературный мир М. М. Пришвина начинается с изложения руководителем группы основных вех жизни и литературного творчества писателя, через призму его характерологических и индивидуально-психологических характеристик личности.
Творчество М. М. Пришвина созвучно, прежде всего, пожилым людям с замкнуто-углубленным характером, чувствующим подлинной реальностью изначальный и бесконечный Дух: Бога, Гармонию, Красоту и т. д., склонных к аутистической теоретичности мышления, построению собственной «концепции» гармоничного мира (Бурно, 2008). Поэтому замкнуто-углубленная личность легко вступает в «творческий контакт» с отвлеченно-философскими исканиями дневниковой прозы и сказочно-поэтичным описанием природы М. М. Пришвиным в произведениях «Лесная капель» и «Неодетая весна».
Пожилым людям с иным, чем у М. М. Пришвина, характерологическим складом, например, синтонным, погружение в литературный мир писателя, помогает отчетливее почувствовать свое естественно-реалистическое восприятие природы, противоположное аутистическому, какое они могут обнаружить в произведениях И. С. Тургенева.
При подготовке материала для занятий в группе творческого общения с литературой, психологу необходимо не только изучить биографические данные о жизненном и творческом пути М. М. Пришвина, но и подобрать цитаты из произведений писателя, которые иллюстрировали бы идеалистическое мироощущение писателя, характерологические истоки его стремления к «небывалому», особое сказочно-поэтическое видение мира природы.
Например, идеалистическое мироощущение, теоретическое, аутистически-философское восприятие действительности, характерное для М. М. Пришвина ярко отражает следующая дневниковая запись писателя: «Творчество я представляю себе как жизнь, пробивающую себе путь к вечности. (…) Смотрю на каплю дождя, пребывающую на внешней стороне моего окна, и думаю: «Эта капля получила свое назначение в мировом творчестве жизни попасть в луч моего сознания, эта капля среди других гениальна, потому что является точкой соприкосновения и согласования творчества и природы». Я слежу за жизнью этой гениальной капли дождя, как за своей» (Пришвин, 1990:154).
Мы предлагаем использовать в групповой работе с пожилыми пациентами для терапевтического проникновенно-творческого проникновения в мир М. М. Пришвина фрагменты из следующих произведений писателя: «Лесная капель», «Неодетая весна», «Календарь природы», «Мы с тобой» и «Незабудки» (Филозоп, 2007: 5–12). Наиболее ценно, когда пожилой человек принесет и зачитает в группе любимый или наиболее понравившееся отрывок из какой-либо указанной выше книги М. М. Пришвина, поделится с остальными участниками группы творческого общения с литературой, чем привлекло его внимание именно это произведение писателя, какие пробудило чувства и породило мысли.
Терапия творческим общением с литературой, как правило, в процессе групповой работы сочетается с другими методиками из арсенала ТТСБ. Так, творческое погружение в мир М. М. Пришвина, может способствовать появлению у пожилых людей желания к творческому общению с природой, то есть поиску себя в природе через созвучие и несозвучие с определенными растениями, ландшафтами, и т. д. В другом случае, — к творческому поиску одухотворенности в повседневном — открытию «небывалого» в обычном (в скромном букетике из полевых цветов или радуге на небе, вспыхнувшей на несколько мгновений, после дождя) через его переживание и познание по-своему, личностно.
Следует также отметить, что достижение эффективности терапевтической работы в группе терапии творческим общением с литературой невозможно без личностного контакта психолога с пожилыми пациентами, у которых, нередко, наблюдается с вступлением в поздний возраст и повышенная ранимость, и высокий уровень тревожности, и эгоцентризм. Личностный контакт психолога должен быть основан на искреннем интересе к переживаниям, поступкам, жизненным обстоятельствам и личности каждого пожилого участника групповых занятий. Кроме того, для создания атмосферы творчества и повышения уровня мотивации к терапевтической работе в группе психологу самому необходимо раскрывать свою духовную индивидуальность в процессе занятий, демонстрировать собственный опыт творческого общения с литературным миром М. М. Пришвина.
* * *
«ВЕСНА СВЕТА»
Мир Михаила Пришвина — писателя-философа и человека, чутко чувствующего поэзию природы, видевшего «небывалое» рядом, вокруг нас, как воплощенную сказку, творимую личностью в своем жизнетворчестве, посредством любви, я открыл для себя не так давно и случайно. В детстве с интересом читал «Кладовую солнца», в юности не раз возвращался к его дневниковым записям, а своего Пришвина, тогда еще не нашел — мы никак не могли почему-то «встретиться». Это произошло несколько лет назад. Как-то в обеденный перерыв я зашел в библиотеку геронтологического центра (я там работал психологом) и увидел на полу огромное количество небрежно сложенных покосившихся стопок книг, с потрепанными переплетами. Евгения Александровна, заведующая библиотекой, пояснила мне, что книжный фонд подлежит обновлению, а все эти книги на полу — списанию — «они свой век честно отслужили». Мне стало любопытно. «Смотрите, если вам охота возиться в пыли, — сказала она и с улыбкой добавила, — что понравится — забирайте. Все равно они никому не нужны. Да и вам зачем? Совсем ветхие, во многих книгах страниц не хватает или испачканы или изорваны».
Оглядев внимательнее «списанный фонд», я приметил между двух томов из собрания сочинений В. И. Ленина, по соседству лежащих с «Героем нашего времени» Лермонтова и, непонятным образом попавшим некогда в нашу библиотеку учебником химии за восьмой класс — увесистую книгу с темно-синей картонной обложкой — М. Пришвин, «Весна света», год издания 1953. Издание приурочено к 80-летию писателя.
Я взял книгу в руки. Прошло пятьдесят лет с того дня, когда ее впервые кто-то прочитал. Кто этот человек? Этого уже никто никогда не узнает. Сколько еще до меня людей брали ее в руки? Вдумчиво или бегло прочитывали пришвинские строчки, с интересом или скучающе перелистовали страницы, или просто перекладывали книгу с одного места на другое? И сколько тех, кому эта книга приоткрыла дверь в неповторимый мир Пришвина?
Я открыл «Весну света» наугад. Страница 131: «Ночью мысль какая-то неясная была в душе, я вышел на воздух и мысль свою в реке увидал». «какое чудесное утро: и роса, и грибы, и птицы… Но только ведь это уже осень». Страница 140: «Последняя весна» — «Быть может, эта весна моя последняя. Да, конечно, каждый молодой и старый, встречая весну, должен думать, что может быть, это его последняя весна и больше он к ней не вернется. От этой мысли радость весны усиливается в сто тысяч раз, и каждая мелочь, зяблик какой-нибудь, даже слово, откуда-то прилетевшее, являются со своими собственными лицами, со своим особенным заявлением на право существования и участия и для них тоже в последней весне».
Я читал и читал, забыв о времени, раскрывая книгу то вновь в начале, то в конце, то в середине. И постепенно в душе появлялось новое чувство — радость-удивление, словно все это Пришвин написал именно для меня…
…За окном еще только морозный март, робкое солнце на исчерченном птичьими следами покрывале снега, а вдруг с такой ясностью почувствовал, что наступает «весна света» — особый сезон природы, впервые увиденный зорким взглядом Пришвина…
После я понял, что в тот день я пережил счастливые мгновения встречи со «своим» Пришвиным, который в книге «Дневник любви» признался читателю, что он пишет «для тех, кто чувствует поэзию пролетающих мгновений повседневной жизни и страдает, что сам не в силах схватить их».
«Весна света» с тех пор «живет» у меня дома на одной полке с другими недавно переизданными томами произведений М. Пришвина. Очень скоро ее впервые возьмет в руки моя шестилетняя дочь.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Абрамова, Г. С. (2001) Психология человеческой жизни: Исследования геронтопсихологии. М.: Издат. центр «Академия».
Анцыферова, Л. И. (2004) Развитие личности и проблемы геронтопсихологии. М.: Изд-во «Институт психологии РАН».
Бурно, М. Е. (2006) Клиническая психотерапия. Изд. 2-е, доп. и перераб. М.: Академический Проект; Деловая книга.
Бурно, М. Е. (2008) О характерах людей (психотерапевтическая книга). 3-е изд. , перераб. и доп. М.: Академический проект; Фонд «Мир».
Бурно, М. Е. (1999) Терапия творческим самовыражением. М.: Академический Проект; Екатеринбург: Деловая книга.
Краснова, О. В. (2002) Социальная психология старения. М.: Издат. центр «Академия».
Краснящих, А. П. (2005) Библиотерапия: благая весть // Библиотечное ДЕЛО. № 10 (34). С. 2–5.
Малиновский, П. П. (1960) Помешательство, описанное так, как оно является врачу в практике. М.: Медгиз.
Осипова, А. А. (2000) Общая психокоррекция. М.: ТЦ «Сфера».
Пришвин, М. М. (1990). Дневники / сост., предисл. и комм. Ю. А. Козловского. М.: Правда.
Филозоп, А. А. (2007). Терапия творческим общением с литературой: клинико-психологический подход // Психотерапия. №4. С. 5–12.
Шахматов, Н. Ф. (1996). Психическое старение. М.: Медицина.
Опубликовано в журнале «Помощь инвалидам и пожилым людям» (2011. №5).