Канарш Г. Ю. Характерологическая креатология в социальной теории (Выступление на "круглом столе" "Социальные реалии и новые идеи в социальной теории" в Институте социологии РАН (18 мая 2011 г.)
В рамках нашего сегодняшнего обсуждения мне бы хотелось кратко сказать о научном подходе, который является новым для социально-гуманитарного знания, и, как представляется, мог бы дополнить существующие теоретические подходы и концепции. Он имеет несколько громоздкое название: «характерологическая креатология» (от греч. «charakter» — чеканка, печать, и лат. «creatio» — созидание). Характерологическая креатология (ХК) — по сути междисциплинарный подход, сформировавшийся в поле клинической психотерапевтической практики (метод Терапии творческим самовыражением М. Е. Бурно), но получивший в последние годы самостоятельное значение. Сегодня ХК занимаются не только профессиональные врачи-психотерапевты, но и педагоги, психологи, культурологи, экономисты, политологи, другие специалисты. Научная школа ХК имеет свой сайт в интернете (http://characterology.xyz), созданный при поддержке РГНФ.
В чем ценность ХК для социального знания? Прежде всего, необходимо отметить, что данный подход не является теорией, теоретической концепцией в привычном смысле. В основе его — естественно-научный способ мышления («естественно-научный материализм»), который диктует и собственную логику исследования, и в определенной мере конструирует свой предмет. Так, в социальных науках ХК интересует прежде всего то, как, каким образом в социальной реальности (экономической, политической) проявляют себя характеры людей (характер понимается здесь в естественно-научном, не психоаналитическом, смысле Кречмера-Ганнушкина), а также надхарактерологические национально-психологические особенности (если речь идет о народах, нациях). В этом, последнем, пункте, как представляется, ХК смыкается с давней и солидной, идущей из европейского Просвещения, традицией изучения национальных характеров (Монтескьё, Кант, немецкие романтики, школа «психологии народов» Вундта, в определенной мере современная американская культурная антропология). Стоит отметить также и существующую близость между теоретическими установками ХК и социальной онтологией классического консерватизма (Берк, де Местр, Шатобриан, де Бональд). Близость эта, полагаю, состоит в том, что ХК, подобно классическим консерваторам (специфический консервативный «стиль мышления», с его «основополагающим мотивом» конкретности, описанный немецким социологом знания К. Манхеймом) интересуется прежде всего конкретными проявлениями характеров, национально-психологических особенностей в истории и культуре различных обществ, полагая при этом, что «характеры» народов накладывают существенный «отпечаток» на особенности их общественной и политической жизни. Примерами подобного рода связи «психического склада» нации и ее социальной жизни (в том числе негативными), думается, могут служить посткоммунистическая анархия 1990-х гг. (вызванная определенного рода социальными обстоятельствами, но принявшая специфически российские черты) и возрождение на этом фоне черт традиционализма в России 2000-х. Другим, позитивным, примером влияния национально-психологических особенностей на процессы модернизации является экономический подъем современного Китая, в немалой степени связанный с такими чертами китайской нации, как прагматизм (особенная, «концептуальная», практичность), трудолюбие, социальная сплоченность китайцев. «Классический» пример позитивной взаимосвязи модернизации общества и характерологических особенностей («автономная личность», «человек здравого смысла») дает Запад эпохи Нового времени.
В целом, думаю, естественно-научное изучение национально-психологических (характерологических) особенностей народов и наций, предпринимаемое в поле ХК, способно обогатить развиваемую в зарубежной и отечественной науке концепцию «национальной модели модернизации», утверждающую отказ от «догоняющей» модели и переход к развитию на основе собственной идентичности.